Возможно, вы заметили, что я их почти никогда не называю по именам, данными им при жизни. Но это вовсе не потому, что я пытаюсь дистанцироваться от того, что они были живыми людьми, вовсе нет. Это от того, что они теперь — часть меня. Вряд ли найдется такой индивидуум, который будет каждому своему пальцу давать имя, вот и здесь нечто похожее. Хотя, конечно, есть некоторые шутники, которые дают имя своему причиндалу, но это маленько другое.

Так вот, вы можете представить себе ситуацию, когда вам, к примеру, станет противно общество своей руки? Вот и я не мог до сегодняшнего дня…

В общем, убийство Цыпина и всей его банды далось мне подозрительно легко, но вместе с тем заставило и о многом задуматься. Если раньше я мог оправдать себя тем, что убивал, чтобы самому не быть убитым, то в данном случае подобный подход не выдерживал даже малейшей критики. Ведь Цыпин вовсе не собирался меня кончать, он просто хотел чтоб его мордовороты отметелили одного несчастного медиума до состояния нагетса, дабы он не смог даже при всем желании выйти в клетку. В этом он мне сам признался после своей смерти… и от отсутствия такой сильной отговорки, которая была у меня ранее, я должен был ощущать себя крайне паршиво, но почему-то не ощущал. И это порождало во мне целую волну смятения.

Я не испытывал мук совести, не жалел о содеянном, и даже не испытывал жалости к убитым. Скорее я скорбел о прежнем себе, о том Сергее, который не имел за плечами целого личного кладбища, и которого не терзали во снах сцены жестоких расправ. Жестоких и по-настоящему хладнокровных, как бы я не пытался это отрицать…

Но самоедством делу не поможешь, это я понимал также отчетливо, как и то, что качусь по почти отвесной наклонной, которая ведет меня прямиком в ад. Так что я попытался отвлечься, прокрутив в голове еще раз детали разговора с покойным Цыпиным. А рассказал он много чего интересного…

К примеру, теперь я хотя бы приблизительно понимал мотивацию Хана в этой «Бойне». Не то чтобы мне это было так уж необходимо знать, но просто стало интересно для общего развития, отчего главный авторитет Москвы поступается своими принципами ради какого-то меня.

Как оказалось, хозяин Цыпина, некто Хаим Шифман, имел некие фармацевтические мощности, на которые давно положил глаз Хан, в миру просто Владимир Царев. Эти производства могли вывести авторитета в лидеры по наркоторговле не просто в Москве, но и во всей России, так что он очень долго кружил коршуном вокруг них, дабы урвать заветный кусочек вместе с высокотехнологичным оборудованием и специалистами.

Но даже длинные руки Хана оказались неспособны дотянуться до первоклассных производств, расположенных за пределами столицы, потому что власть авторитета слабела пропорционально пройденным километрам от МКАДа. А те немногие, что были в черте города, имели такую прочную и надежную крышу, что она смела бы его, словно веником, вздумай Царев хотя бы косой взгляд бросить в ту сторону.

И эта пляска продолжалось бы еще долго, если б Хан не сумел пролезть в «Бойню» несколько лет назад. Тогда-то впервые и отличился прихлебатель Штыря, покойный Боров, выйдя впервые на ринг и смешав с мясом бойца Шифмана. По результатам этого поединка Хану отошла первоклассная производственная лаборатория в Беларуси, где законодательное регулирование сильнодействующих веществ было не в пример более мягкое, чем в России.

И вот с тех самых пор Хаим Аронович места себе не находил, истово желая вернуть своё обратно. От денег Царев наотрез отказывался, да и бывший владелец не сильно-то большую цену предлагал, полагая, что платить за свою же лабораторию он не должен. Попытки надавить на Хана экономически, отрезав лабораторию от старых поставщиков, местных клиентов и инфраструктуры «Депо-Фарм», тоже не принесли желаемого результата.

Как оказалось, бизнес это был и впрямь выгодный, так что московский авторитет выстроил все снова, практически с самого нуля, не имея отбоя от желающих включиться в это производство в качестве одного из звеньев.

Так что вполне закономерно, что основное противостояние между ними продолжилось и в жизни, и на ринге «Бойни».

Однако, каких бы крепких и умелых единоборцев себе не находил для Шифмана Валера, справиться со здоровяком Борей никому из них оказалось не под силу. Да и Хан, не будь дурачком, не соглашался на участие, пока ставка не будет по-настоящему привлекательной. Вот так Хаим Аронович лишился еще одного завода, уже на территории России, крупного пакета акций «Депо-Фарм» и очередной лаборатории.

И вот сейчас, именно на этой «Бойне», должна была пройти поистине знаменательная схватка. Ставка Шифмана — самое крупное производство на Дальнем Востоке страны, которое открыло бы Хану (в случае победы, конечно же) дорогу на рынки Восточной Азии, после чего ему бы не пришлось заниматься наркоторговлей, поскольку даже совершенно легальный бизнес и так приносил бы ему баснословные прибыли. А в ответ на свою ставку Хаим запросил все то, что проиграл ранее, желая восстановить статус-кво, который был до встречи с бойцом Хана.

Ну а дальше события пошли по известному сценарию. Боров трагично погибает, чем срывает планы Хана на такую важную для него схватку, он находит себе замену в моем лице, об этом узнает Серб и сливает меня Цыпину. Валера, конечно же, мигом ставит в известность свое начальство, которое даже толком не успело нарадоваться неожиданной неприятности своего оппонента. Шифман, естественно, сильно озадачился полученной информацией, так что сразу дал добро на проведение силовой операции, как только увидел то самое видео, что снимала из машины Алина.

Вот такая вышла забавная и немного драматичная канитель. Один богач, бесясь с жиру, пытался пощекотать себе нервы. Он уверовал в непобедимость своего бойца, но повстречался с голодным волком, который мощным укусом вырвал с мясом то, к чему так долго примечался.

И это история только одной пары с этой вакханалии, которая происходит на глазах львиной доли столичного бомонда. А таких пар там не меньше полусотни. И между каждой из них тянется длинная вереница побед, поражений, смертельных обид и жажды мести. И вот в это змеиное гнездо мне придется сунуться по собственной воле. Ладно, почти по собственной воле.

Кстати, заодно я узнал и о том, кто является организатором всего этого непотребства. Как ни крути, а это знание привнесло некоторые коррективы в мой план, потому что ссориться еще и с таким человеком, у меня не было ни малейшего желания. В общем, за всем этим стоял один из бывших председателей Центрального Банка, Белокуров Дмитрий Рафикович, который давно, еще в начале нулевых, отошел от дел и снял с себя полномочия, но сохранил все свои связи и умудрился сколотить каким-то непостижимым образом просто невероятно огромный капитал. Когда я говорю огромный, это значит, ОГРОМНЫЙ, соизмеримый с бюджетами некоторых стран. Для Белокурова даже ставки Хана и Шифмана покажутся не более чем мальчишескими забавами. Знаете, как взрослый человек смотрит на детишек, решивших сыграть в дурака на деньги, но за неимением оных нарисовавших их на листке бумаги в клетку? Вот примерно так же бывший председатель ЦБ смотрит на эти склоки.

Оно, в общем-то, и неудивительно, ведь кто-то менее состоятельный и влиятельный вряд ли смог завлечь своим шоу, каким бы зрелищным оно ни было, такое большое количество столь обеспеченной публики.